Романтическая любовь — гораздо более сложное чувство: оно активирует не только центры удовольствия, но и когнитивную систему — наиболее развитые, «интеллектуальные» участки мозга, которые мы используем для приобретения знаний, осмысления себя и окружающего мира. Именно поэтому любовь может предотвращать снижение когнитивных способностей, улучшать творческие способности, стимулировать самопознание и разбивать вдребезги все наши расчеты и разумные доводы.
«Чем больше мы любим, не ожидая ничего взамен, тем выше наши шансы на счастье. Это соответствует значительному количеству исследований, показывающих, что реалистичные ожидания приводят к большей удовлетворенности отношениями. Однако необходимость изменить ожидания не означает, что их нужно снизить. Речь скорее о том, чтобы избавиться от социального давления».
….
Из экспериментов с «Машиной любви» я знала, что когда люди видели имена своих возлюбленных, то они начинали мыслить иначе, по крайней мере быстрее. Это позволило предположить, что любовь как эмоция может быть более сложной и интеллектуальной, чем предполагалось раньше. Но мы еще не знали, чтó именно происходит в мозге, чтобы объяснить эти процессы. Мы могли только предполагать, какие отделы задействованы и какой механизм стоит за всем этим. Чтобы узнать больше, нужно было заглянуть непосредственно в мозг.
Для того чтобы понять биологические основы различных психологических состояний, нейроученые используют функциональную магнитно-резонансную томографию (фМРТ).
«То в одной, то в другой научной работе мы находили выводы, что любовь и физическое влечение активируют взаимодополняющие части одних и тех же отделов мозга. Это лишь подтверждало, что они не обязательно являются противоположностями, но одно может вырастать из другого. Любовь по своей сути — абстрактное представление системы вознаграждения и висцеральных ощущений, которые характеризуют желание. Другими словами, желание — это давленый виноград, а любовь — приготовленный из него эликсир, заботливо созданный и выдержанный в течение времени».
…
Я была потрясена, обнаружив, что любовь и страсть активируют области, которые мы считали удаленными от эмоционального мозга. Была ли я единственной, кто узнал об этом? Или доказательства все это время были на виду?
Я решила провести метаанализ — комплексную оценку нескольких предыдущих исследований на тему любви, выполненных методом фМРТ. Я опиралась на результаты предыдущих работ, а также на дополнительные сведения, которые исследователи и не думали включать в свои статьи, но которые могли бы дать подсказки. Моей целью было составить некую карту любви в мозге, чтобы получить полное представление о том, как работает этот сложный орган.
Мы с соавторами провели несколько недель за компьютером, копаясь в методологии предыдущих исследований. В результате мы обнаружили, что любовь активирует двенадцать областей мозга. Среди них не только уже известные нам система вознаграждения мозга и подкорковые структуры, контролирующие эмоции, но и некоторые из самых сложных областей, чью активизацию я обнаружила в своем первоначальном исследовании с помощью фМРТ, а именно области коры головного мозга, отвечающие за когнитивные функции высокого уровня, такие как самопрезентация и восприятие тела.
Затем мы сравнили карту романтической любви с картой дружеской любви (того чувства, которое мы испытываем к друзьям) и с картой единственного вида любви, подробно изученного нейроучеными, — материнской. Все двенадцать областей мозга активировались этими тремя видами любви, но по-разному и с разной интенсивностью. Например, романтическая любовь гораздо сильнее, чем дружба, стимулировала центры удовольствия и области коры головного мозга, управляющие нашим самоощущением, такие как угловая извилина (угловая извилина — в процессе эволюции появилась совсем недавно и развивалась вместе с навыками, которые делают нас людьми: креативностью, интуицией, автобиографической памятью, сложными речевыми конструкциями, эмпирическим обучением, воображением и нестандартным мышлением).
Материнская любовь по своему влиянию была очень похожа на дружескую, за исключением того, что активировала подкорковое центральное серое вещество (Периакведуктальное серое вещество в мозге — это серое вещество, расположенное вокруг церебрального водопровода в оболочке среднего мозга. Прим. науч. ред.), где находятся рецепторы к окситоцину и вазопрессину, необходимым для установления эмоциональных связей. Эти рецепторы также связаны с состраданием и, что примечательно, с подавлением боли. Последнее может свидетельствовать о том, что, помимо бурной радости, которая сопровождает любовь к ребенку, в материнстве есть нечто болезненное, требующее природного обезболивающего средства, чтобы мать могла лучше себя чувствовать и даже забирать боль своего чада. Это знакомо любой матери, которая отлучала малыша от груди на ночь или отправляла своего отпрыска на учебу.
Меня поразили эти результаты. Было ясно, что любовь играет куда более сложную роль в работе мозга, чем предполагали прежде. Но больше всего в этой нейронной карте любви меня поразила не ее замысловатая форма, а то, что она была идентичной у всех людей. Нам часто кажется, что наша история любви уникальна, но на биологическом уровне любовь одинакова независимо от того, кто ее испытывает. Неважно, где вы родились, мужчина вы или женщина, — значимый для вас человек будет одинаково мощно стимулировать вашу нейронную сеть.
Исследования в области эволюционной и социальной психологии показали, что романтическая любовь — это культурная универсалия, которая существует в каждом человеческом обществе. И мое исследование, видимо, объясняло почему. Любовь — это не побочный продукт современной цивилизации и не культурно опосредованная социальная концепция, а скорее неотъемлемая универсальная черта, заложенная в человеческой природе. И когда мы нашли карту любви, мне стало интересно, куда она нас приведет. Можем ли мы использовать эти данные, чтобы помочь людям находить и поддерживать здоровые отношения? Что удастся узнать, изучив любовь до самого ее основания?
——
Нейробиолог Стефани Качиоппо «Там, где рождается любовь» описывает свой путь постижения любви — в качестве ученого и человека, который на протяжении всей своей жизни думал, что он не создан для отношений.
